Просмотр исходного текста страницы Воробьевский Алексей Викторович

Алексей Викторович Воробьевский родился 25 февраля 1906 года на станции Танхой в Забайкалье в семье железнодорожного служащего. Мать мальчика умерла, и отец женился повторно, возможно, поэтому Алексею пришлось покинуть родные места. Судьба занесла его далеко от дома: Воробьевский попал в Петроград. Недалеко от Питера в Павловске (в то время он назывался Слуцк) была открыта художественная школа для одаренных беспризорников, в которой преподавал Иван Григорьевич Михайлов. В эту школу в возрасте 13 лет и поступил Алексей. Произошло это не случайно, с самого раннего детства будущий художник интересовался живописью, рисовать он начал с четырех лет, но в семье на его увлечение не обращали особого внимания. Большое влияние на Воробьевского оказал И.Г. Михайлов, это по его рекомендации в 1926 году Алексей, закончивший художественную школу годом раньше, поступил на Ленинградский фарфоровый завод. Главным художником завода в то время был знаменитый С.В. Чехонин (1878-1936). По странному совпадению отец Чехонина также работал на железной дороге, только он был машинистом на Николаевской дороге, а отец Воробьевского — ревизором в Забайкалье. Детство оба художника провели на станциях железных дорог, только один на станции Чудово Новгородской губернии, другой на станции Танхой. Оба художника тяготели к кругу мирискусников (Чехонин стал членом объединения "Мир искусства" в 1912 году, а Воробьевский воспитывался на их идеях в Павловской художественной школе), оба увлекались театральными декорациями. Причем Воробьевский хотел работать в театре в самом начале своей карьеры, но у него не сложилось, а Чехонину пришлось заниматься театром уже в эмиграции. Под руководством Чехонина на фарфоровом заводе Воробьевский проработал всего два года: в начале 1928 года Чехонин остался в Париже после международной ярмарки. Тем не менее Воробьевский всегда называл его своим учителем, его и, конечно же, Ивана Григорьевича Михайлова. Иван Григорьевич воспитал еще и двух других знаменитых художников ЛФЗ — Ивана Ризнича и Михаила Моха, которые также закончили Павловскую художественную школу. 

Воробьевский был необыкновенно одаренным человеком: уже через год после начала работы на заводе две его вазы были удостоены почетного диплома на Международной выставке в Милане. Так молодой художник сразу, без какого-либо периода становления, превратился в настоящего мастера. Впоследствии художник вспоминал о том, что ему, тогда еще ученику, дали полную свободу творчества. Уже по ранним работам мастера можно судить о его художественных принципах. Взглянем, например, на тарелку "Фантастический пейзаж" 1927 года. Необычайные деревья и причудливые цветы, загадочные, будто хрустальные, горы. Орнамент по краям тарелки производит впечатление идеально выполненного, но присмотревшись внимательнее можно заметить, что ни одна часть орнамента не повторяется, все его детали иногда чуть-чуть, а иногда и значительно отличаются друг от друга, это потому, что Воробьевский не любил симметрии. В целом же декор выглядит безупречно и гармонично. Как же это удается художнику? Ответ очевиден: Воробьевский просто кудесник. 
Мастер с самого начала определил свой собственный круг тем, который был близок его внутреннему мироощущению. Он, например, признавал только два времени года: весну и зиму, а вот лето и осень никогда не изображал. Его неосуществленная мечта стать театральным художником наложила отпечаток на все его творчество. Он не пытался изобразить действительность такой, какая она была на самом деле, мало того, его цветы и деревья не имеют аналогов в живой природе, фигуры людей изображены достаточно условно, здания удивляют своим неземным видом, а мосты построены из хрусталя. Одним словом, все, что изображал художник, было сказочно. Причем Воробьевский никогда не делал набросков, он рисовал прямо на фарфоре, а когда к нему приставали с вопросами, откуда он берет свои необыкновенные сюжеты, всегда серьезно отвечал: из моих снов. Просто поразительно, как в эпоху соцреализма мог существовать такой оригинальный талант. Не менее удивительно и другое: это был признанный талант. Никому не казалось странным то, что работы художника не особенно вписываются в советскую действительность. По-видимому, сила настоящего дарования такова, что иногда она может преодолеть все на свете.
Воробьевский работал много и плодотворно, по своей природе он был тружеником, для него не существовало ничего, кроме его искусства. Самой главной довоенной работой мастера считается ваза, расписанная им на тему поэмы "Слово о полку Игореве". Эту вазу художник закончил в 1939 году, работал он над ней восемь месяцев, причем целый месяц обдумывал композицию, совсем не приступая к росписи. Есть любопытные сведения о том, что художник не читал поэму, ему лишь сообщили основные ее события. Трудно сказать, как было на самом деле, возможно, это всего лишь легенда, которые часто возникают тогда, когда речь идет о столь значительных произведениях. Знаменитая ваза была выполнена к 750-летнему юбилею "Слова о полку Игореве". Это самая крупная ваза, которую довелось расписывать Воробьевскому — ее высота составляет 97,5 сантиметров. Надо заметить, что художник редко использовал литературные произведения для создания сюжетов росписи своих работ. Примером первой такой работы была другая ваза, расписанная Воробьевским в 1936 году по мотивам поэмы Пушкина "Руслан и Людмила". Эту вазу поручили сделать художнику к 100-летию со дня смерти Пушкина. В этом же году художник расписал еще и два сервиза — "Руслан и Людмила" и "Сказка о царе Салтане". В последний раз к творчеству Пушкина Воробьевский обратился после войны. В 1949 году (видимо, к 150-летию поэта) он создал две вазы — "Сказка о золотом петушке" и "Сказка о царе Салтане". Больше литературные произведения в своей работе он не использовал, т.к. сюжеты к своим росписям придумывал сам. Все вышеперечисленные работы с точки зрения композиции имеют нечто общее. Поверхность ваз делится своеобразными арками на части, и каждая часть расписывается на тему какого-то конкретного эпизода произведения. Верх же вазы расписан одним общим фризом. В вазе "Слово о полку Игореве" фриз занимает примерно треть изделия, в остальных он невелик. Любопытно, что к такому приему художник прибегает (за небольшим исключением) лишь в своих "литературных" вазах. 
Манера росписи Воробьевского довольно необычна, иногда его называют художником-ювелиром. Он любил заполнять живописью почти всю поверхность фарфора, используя при этом уникальную технику: сначала тонким пером наносился контур рисунка, а затем с помощью тоненькой кисточки рисунок заливался разноцветными красками. Техника это весьма трудоемка, но она дает больше выразительных возможностей, чем живопись на фарфоре с помощью обычных мазков кисточкой. 
Очень часто в названиях произведений Воробьевского встречается слово "фантастический": "Фантастический пейзаж", "Фантастическая Венеция", "Фантастический город", "Арктическая фантазия", "Фантастические цветы", "Экзотическая фантазия", "Весенняя фантазия", "Южная фантазия", "Русская фантазия" и просто "Фантазия". Как-то чужеродно выглядит в этом ряду "Блюдо с изображением промышленного пейзажа", выполненное в 1931 году (оно находится в Русском музее), интересно было бы взглянуть на него: это, пожалуй, единственная работа художника на подобный сюжет. Другие произведения мастера имеют мало общего с прозаической реальностью. 
Безусловно, довоенный период творчества Воробьевского был очень плодотворным, уже тогда был понятен масштаб его дарования. Но вот началась война. Воробьевский не должен был идти в армию по призыву: у него был туберкулез, но уже осенью 1941 года он все же был взят в ополчение. Ополченцы попали сначала в окружение, а затем в плен. Алексей Викторович оказался в фашистском лагере на территории Латвии. Из лагеря его направили батрачить на хутор в семью учительницы, там ему пришлось тяжело работать (ухаживать за скотом), правда, как вспоминал художник, кормили батраков очень сытно. Потом Воробьевский попал на один из рижских заводов (вероятно, фарфоровый). О своей работе там он никогда не рассказывал. После войны художника посадили уже свои (как бывшего военнопленного), он провел 8 месяцев в ленинградской тюрьме "Кресты". Вскоре все же освобождение ему выхлопотали, но понять в чем были виноваты ополченцы, он так и не смог. Рассказывают, что художник расписал ряд тарелок на тему ужасов войны. Там на фоне фантастически красивого пейзажа огромные пауки пожирали людей. Какое-то время эти тарелки, не подвергнутые обжигу, лежали возле стола мастера, но потом он смыл живопись скипидаром, а на вопрос, почему он это сделал, ответил, что искусство должно нести в мир только красоту. 
В послевоенные годы в работах художника появились новые мотивы. В 1946 году он создал вазу "Кукольный театр", пожалуй, начиная именно с этой работы, художник всерьез увлекся русским лубком, да и вообще влияние русского народного искусства на творчество Воробьевского было очень велико. Созданные в этот же год вазы "Русский лубок" и "Цветы и звери" это подтверждают. Через три года художник расписал кофейный сервиз "Народные вышивки", впоследствии темы "Русские узоры" и "Народные узоры" часто встречаются в работах мастера. Конечно, Воробьевский не ограничивался русским народным искусством, круг его пристрастий довольно широк. Например, он очень увлекался востоком. Сервиз "Восточный танец" был создан им еще в далеком 1933 году: восточные красавицы и чудесные узоры были навеяны грезами художника, эта тема была продолжена и после войны. Другой любимой темой росписей Воробьевского был театр, многие его довоенные работы необыкновенно театральны, хотя непосредственно к изображению театра художник приступил в послевоенный период, одна из самых значительных его работ на этот сюжет — сервиз "Русский балет". 
Воробьевский был человеком очень цельным, он никогда не подстраивался под окружающую его действительность, он просто создавал свой собственный мир, в котором жил, и великодушно позволял окружающим прикоснуться к нему, но лишь прикоснуться, не более того. Возможно, поэтому художник не очень любил рассказывать о себе. Многие люди, общавшиеся с ним, после, казалось бы, долгих разговоров убеждались в том, что не узнали о нем почти ничего нового. Поэтому любой, даже мельчайший факт из его биографии приобретает такое большое значение.
Воробьевский вел очень размеренную жизнь. До работы совершал прогулку, после работы заходил в кафе поужинать, затем ехал домой, чтобы немного поспать, потом шел в кино либо в театр. По выходным художник посещал Эрмитаж. Он жил в коммунальной квартире, его соседки (две пожилые женщины) работали в Публичной библиотеке. Они приносили художнику книги об искусстве, он прекрасно разбирался в гуманитарных предметах, но вот точные науки не любил. Алексей Викторович поздно женился (в 46 лет) на медсестре из медпункта завода имени Ломоносова, после женитьбы свой образ жизни не изменил. В отпуск ездил всегда в июле и только в Сочи, он восхищался яркой южной природой. Он любил нарядно одетых женщин, а вот любительниц неброской одежды называл "мышками".
В доме у художника не было ни картин, ни книг об искусстве, ни его собственных фарфоровых работ. Для чего? У него ведь весь Эрмитаж в голове. И действительно, по залам Эрмитажа он бежал чуть ли не бегом, почти не глядя на картины. Недоумевающим людям поясняли, что Воробьевский знает здесь все до самых мельчайших деталей, такова уж его уникальная память. Говорят, что до войны у мастера была собрана большая коллекция старинных открыток с видами разных европейских городов, благодаря которой он знал достопримечательности этих городов во всех подробностях, хотя никогда там не бывал. Эта замечательная коллекция погибла во время бомбежки — дом художника был полностью разрушен, возможно, с той поры он и стал так безразлично относиться к бренным вещам.
В семидесятых годах художник создал очень интересный сервиз, как бы подводивший итог его пятидесятилетней работы на заводе, — "Картинная галерея", в росписи которого он использовал все свои излюбленные мотивы: деревья, похожие на плакучие ивы, покрытые разнообразными цветами (художнику нет дела до того, что на одном растении не может быть разных цветов), воздушные балерины, лебеди, плывущие по озерной глади, восточные пейзажи, а рядом с ними заснеженная русская зима, за ней изысканные фонтаны, петрушки и скоморохи, хрустальные замки и птица Сирин — все это вместе слито в гармоничную картину какого-то Эдема, сказочной страны, в которой посчастливилось жить художнику, и о которой он так вдохновенно поведал нам. 

Воробьевский А.В. (1906-1992)
1926-1941 и 1945-1992гг. работал на ЛФЗ. Заслуженный художник РСФСР (1969), лауреат Государственной премии РСФСР им. И.Е.Репина (1970), Народный художник РСФСР (1981), участник Всемирных выставок в Нью-Йорке (1939), Брюсселе (1958), Монреале (1967).
Работы Алексея Воробьевского хранятся в Государственном Эрмитаже, Государственном Русском музее, Музее керамики "Усадьба Кусково XVIII век", других музеях России и за рубежом, многочисленных частных коллекциях.

[[Категория: Скульпторы-фарфористы]]